Этот безумный рассказ был написан двумя людьми: Леликом и Митрофаном где-то в 2000-м году. Рассказ писали по очереди, по одному предложению, поэтому особого смысла здесь искать не следует.
Внизу раздались выстрелы, и парень тупой
наружности выскочил из подворотни. Витёк
Самохрен, величайший торговец хлебом всех времён,
высунул свою немытую морду из окна. Он понял, что тот,
кто бежит от выстрелов, недостоен жизни, и достал из
кармана свой зелёный наган. "Почему он зелёный ",- подумал Витёк,
произведя великолепный выстрел в 7-ое ребро ублюдка.
Ребро отвалилось, но парень продолжал бежать, и так бы он и убежал
если бы ни одна случайность: бешеный ротвейлер, выскочивший из будки, вцепился
ему в ногу. Парень всё же был очень
силён он бежал волоча пса по земле, пока Витёк не скомандовал
: "Зайпердаут, фу !!".
Пёс остановился, и парень упал на землю, придерживая отваливающийся от ноги шмат мяса. На запах
крови сбежались бездомные львы и гиены, от их облезлых шкур исходил вонючий смрад. Но тут парень, которого
кстати звали Сидор, пёрнул, и все звери разбежались.
За это время Витёк напялил на себя старый отцовский
фартук столяра и спустился к месту происшествия. Он подошёл к пацану и схватил его за глотку: " Ты что, скотина, развонялся тут, ты что, гад,
собачку мою трогаешь? " Сидор беспомощно хлопал своими голубыми глазами и
только и мог пускать газы. Витёк небрежно бросил его и достал своё оружие во
второй раз. "Так умри же, эгоцентрист !"- сказал
хлебник и спустил курок, но попал в ж…пу Зайпердаута. На это пёс лениво фыркнул и перевалился на
другой бок. Сидор радостно вскочил на огрызки своих ног и пошкандыбал
в заросли орешника. "Никто ещё не уходил от меня! " - закричал Витёк,
и потом добавил - "Не считая Хомяка Лысого". И он, сломя голову ринулся по кровавым
следам, которые по форме напоминали оладьи. Пацан
решил добавить в скорости, убегая от преследователя, но огрызок ноги зацепился
между сучьями пня. Он издал ужаcающий
вопль из-за боли пронзившей его, но на самом деле он вспомнил, что забыл
выключить утюг дома. Тут Самохрен и произнёс ту самую
фразу, которую ещё потом долго будут цитировать в школьных учебниках : "Так умри же тот, кто осмелился оторвать меня от
унитаза !!! " Тут парень произнёс первую (но ещё
не последнюю) свою реплику:"Что ты ко мне
прицепился !" Витяй отвечал :
"Ты попал, чувак, та
попал вместе со своим хозяйством". Парень занервничал по-конкретному:
"С каким ещё хозяйством ?" Тут Витька
схватил парнишу за ... и тот закричал нечеловеческим
голосом. " А-а-а.. понял, я понял !"- дико визжал он,-" Э-э-э, браток, не всё ты понял,"- сказал Витяй и рванул кулак
на себя. На это парень выпучил глаза, сделал глубокий вдох и упал, держась
руками за то место, где ещё минуту назад было добро. Витёк повернулся к калеке
спиной, разбежался и сильным ударом ноги засандалил
содержимое своей руки в кущи. " Не - е - т..." - заорал пацан - " как я теперь их найду ", и после этих
слов слеза скатилась с его печального глаза...
******************
Вот о чём
вспоминал Витёк Самохрен, мерно трясясь в поезде Уренгой-Варшава. Ехал он к своей маме,
которую он не видел вот уже двенадцать лет. Соседи по купе ему попались
приятные: на одной нижней полке валялся пьяный заводчик свиней Перкупук Фёдор Петрович, на верних
полках слева читала газету двухцентнеровая женщина
Галина Константиновна Чайя, а справа - тихонько курил
подорожник мастер тракторных двигателей Петро. Фёдор Петрович заинтересовал его
больше всего : на нём была шапка-ушанка, коцаные жизнью кирзаки, вязаный
зелёный свитер и синие брюки, скорее всего из-под формы, - в среднем создавал
впечатление очень умного и опрятного
человека, если бы ни одна деталь :
из-под свитера выглядывал край железнодорожной рельсы.
-А что это у вас такое торчит?- спросил Витёк
указывая на рельсу и с целью завязать знакомство. -Э-э, сынок, я же не
спрашиваю что у тебя откуда торчит- ответил Фёдор.
-Ответ, достойный человека, зачатого на сеновале,-решил продемонстрировать
своё остроумие Витяй.
-Я тебе в отцы гожусь, ты кому грубишь, щенок?
Фёдор
угрожающе схватился за рельсу,
и Витёк решил быстренько всё замять.
-А как там поживает ваш пёс?- спросил он.
Это было смелым шагом с его стороны, ибо Самохрен видел Фёдора в первый раз.
-Ты что, скотина, издеваться вздумал, мой пёс
умер в прошлом году.
-Пёс?- решил косить под глухаря Витяй.-Я же сказал
"овёс". Вы же растите овёс?
После
этой фразы Перкупук понял, что Витёк не шутит и решил открыться.
-Только поклянись мне, сынок,
что об этом никто больше не узнает! Когда-то давно в детстве я полез на дерево
воровать черешню в городском саду, и тут подходит ко мне старый дедушка Беня, он тогда был садовым сторожем, и говорит: "Разве
ты не знаешь, малыш, что воровать не хорошо! Но я тебе на первый раз прощаю и
даю на память кусок рельсы от дороги по которой царь
ездил, она приносит счастье" - вот я с этой рельсой
всю жизнь и хожу.
Глаза Витяя
загорелись:
-Слушай! Продай мне её! Ведь мне счастье
нужнее!
-Не могу, сынок,-
сказал дед - Я с ней в Варшаву еду к шахтёрам.
-Так я сам шахтёр вечный! Я вот этими руками
весь Донбасс выгребал!!
-Там Кузмич есть, я
ему обещал...И вообще, сынок, на шахтёра-то ты не
сильно похож - от них луком так несёт.
-Это от варшавских луком, а
от нас салом.
-А вот щас мы проверим какой ты шахтёр. Знаешь ли ты сказ про
Козла-Гиганта?
-Как не знать, его все знают: говорят, будто в
ночь на Хренов день выходит он из своей норы и
начинает кусать шахтёров за ноги.
- Это-то все знают, щенок, но только лишь
истинный шахтарь знает всю историю.
И тут
Витька понял, как дорого иногда обходятся прогулы уроков шахталогии.
"Брехать
так брехать"-решил он и начал:
- Было это давно, жили тогда шахтёры под водой.Не было у них забот, курили
они "Беломор" и ловили рыбу. Но вот пришла
беда в их благодатный край: повадился кто-то весь уголь в стране жрать и оставались шахтари без работы. Решили они собрать дружину, и во главе
встал Иван Доброшкет. Идут они день, два и вышли на
вершину мира, а там- Козёл-Гигант подрыщать
подсел. Подошёл к нему Иван и с размаху как даст пня Козлу так, что тот так и
подскочил, не закончив своё грязное дело.
С тех
пор и повелось: как новая луна выйдет - во всех шахтах лажа.
-Да...-сказал дед - офигеть можно от крутизны твоего рассказа, но одного ты не
сказал. Ты забыл сказать про те ужасные вопли, которые издаёт Козёл, когда
шахтёры работают.
-О-это
ужасно, хочется заткнуть уши и убежать - ответил Витёк.
Он не мог поверить, что эта брехня прокатила и мысленно потирал руки, предвкушая получение
рельсы Счастья. Дедон подумал, посмотрел пристально
на собеседника и молча вытащил полутораметровую
рельсу.
- А хер вам, шахтеры,-вдруг выпалил Перкупук и вышвырнул рельсу из окна вагона.- Всегда я вас
не любил !!
Витёк не смог стерпеть такую обиду и с размаху
вмазал козлу-пенсионеру по морде. После этого
инцидента тишина и спокойствие в вагоне царили до конца дороги, и лишь бесшумно
сползали по стенкам купе сопли Фёдора Перкупука.
**********
Поезд прибыл в Варшаву ровно по расписанию - в
11:05. Витёк вышел на перрон и вдыхал полной грудью воздух Варшавы - воздух
свободы и вяленого мяса. Сразу подбежали носильщики, но Витька наотрез
отказался, взял чемодан в руки и направился в город. Через полчаса шляний по историческим местам (Витёк просто не мог найти
дом мамы), он наконец заключил старушку-мать в тёплые
объятия. Она раплакалась и повесилась сыну на шею; на
этот жест величайший торговец хлебом расплылся в широчайшей улыбке. Затем
следовали скучные для читателя воспоминания, снова слёзы, пока Витёк не
спросил:
- А где
тут, мама, можно хлебцом поторговать ?
-
Сыночек, ты что? - опешила мать - каким хлебцом, ты
что, голодный ?
- Мама,
не тормози,-настойчиво повиторил Витюн.- я не могу жить
не торгуя хлебом : торговля хлебом - мой хлеб.
- Есть
тут одно место, Витенька, в китайском квартале, но ты
туда не ходи, там опасно, там тебя побьют.
- Ну-у это мы ещё посмотрим, -
усмехнулся Витёк.- Пойду соберу товар.
Он
накинул старую отцовскую телогрейку и выскочил на улицу. Через двадцать минут
ходьбы по свежевыпавшему снегу, он обнаружил себя в центре Чайнйтауна.
Все китайцы оборачивачивались и тыкали на него
пальцем - на его усах висели сопли. Витёк подумал, что
это неприлично и поэтому отклеил их вместе с фальшивой бородой, а после этого
начал торговлю со своего лотка. Покупателей в такой снежный день было немного,
да и хлеб порядком зачерствел - на основании всего этого Витёк решил пойти
толкнуть хлебец у ресторана. У ресторана китайской пищи торговля тоже не сильно
шла, и вместо порядочных покупателей к Самохрену
подвалили трое китайцев:
- Почём хлеб?-спросил один на чистом
русском.
- Семь пятдесят килограмм, а для таких лохов, как вы,-десять - довольно смело
ответил Витяй.
- Короче,
плешивый, - прохрипел один китаёза с широкими плечами
и сломанным носом.- плати за
место или шоб я твоей ровноглазой
пыки тут не видел!
Витёк не
долго думая схватил буханку хлеба и засунул её прямо в
рот противному китайцу. Эта затея ему понравилась и в
продолжение он швырнул горсть мака с булочки в щёлки глаз двух других
жёлтых. Те начали громко чихать и плеваться, падая на прилавок."Эврика!"-подумал Самохрен,-"Идеально
для меня было бы свалить сейчас!", и он вприпрыжку, по-детски радостно,
побежал в неизвестном направлении. После того как он очнулся от нахлынувших на
него эмоций, бандиты были уже далеко, и незнакомый район уже угнетал. Витюган понял, что заблудился, а в лапти, сделанные из коры
шиповника он набрал до фига снега. Через тридцать минут
он уже лежал на белом снегу без сознания.
Витёк медленно раскрыл глаза и увидел над
собой доброе лицо пожилой китаянки в белом медицинском чепце, она ласково
улыбалась беззубым ртом, из которого пахло водкой.
- Где я ? - судоржно спросил Витяй.
- Ох,
сынок, как же это тебя угораздило лечь прямо на мою
хазу?
-
Простите, мисс, я просто хотел.. Пардон, а что есть
"хаза"?
Тут
старушка судоржно сняла чепец и заплакала, утирая им
слёзы. Витяй поморщился, он не любил, когда ему на
лицо лили слёзы женщины за семьдесят. Вкус этих слёз был схож со вкусом
протухшей, неумело приготовленной котлеты. Самохрен
очень уважал пожилых людей, но его терпение лопнуло, Витяй
с размаху влепил кулаком в морщинистое узкоглазое
лицо. На это китаянка плакать перестала, утёрла последнюю слезу и скорчила
такую гримасу, словно её ударили по морде.
- Не
удивляйтесь, уважаемая, да-да, я ударил вас в лицо и не жалею об этом.
-
Спасибо огромное за такую любезность с вашей стороны.
Витяю это всё
надоело, он встал, отстранил бородавчатое лицо китаянки
и уверенно пошёл по снегу по направлению к дому мамы.